не пустует. Там сидел водитель, причем скорее всего – настоящий водитель этой машины. Его буквально колотило от страха…
– Сколько их там? – резко спросил Николай по-арабски
– Трое! Трое, эфенди! Пощадите…
– Кто такие?
– Не знаю… не знаю, эфенди…
– Кто. Это. Такие…
– Остановили… сказали, убьют…
Неужели, Мухабаррат? Им не проблема раздобыть любую машину. Но то тогда? Федаины? Да, это те еще отморозки…
– Заводи мотор. Уезжай.
Трясущимися руками – водитель повернул ключ. Снова ударил автомат из окна – но Николай был начеку и тут же ответил. Иракский автомат – замолк внутри – грохнули несколько выстрелов…
Не обращая внимания на иракского водилу, не зная жив он или мертв – Николай перебежал к дому, держась правее. Выстрелов не последовало…
В магазине автомата осталось восемь или девять патронов, он начал продвигаться к двери – но штурмовать не пришлось. Дверь открылась… он вскинул автомат – но это был Бахметьев.
– Зайди! – прошипел он, оглядывая улицу.
Николай зашел в дом – и Бахметьев тут же закрыл дверь. В доме – пахло горелым порохом, они прошли в соседнюю комнату. У самого окна на полу – труп, коренастый, усатый иракец, рядом с ним – валяется автомат. Немецкий, модель МР5. тут их полно. Военные трофеи, иранского производства, в свое время шах закупил линию и производил по лицензии. Чуть дальше – еще один… этот совсем молодой. Третий – у самой двери на кухню.
– Что происходит?
– Хреново все – сказал, как отрезал Бахметьев – хорошо, если из страны выедем Ты как?
– Нормально. Я быв глянул, что на улице.
– Давай. Потом – возвращайся. Огородами уходить будем.
Держа автомат под рукой Николай выглянул на улицу. Никого, и сирен не слышно, но это ничего не значит – иракские полицейские машины, за редким исключением сиренами не оснащены. Перебежал к Тойоте… тот, кого он застрелил – белый европеец. Лет тридцать, с небольшим, усы, рост средний, лицо ничем не приметное – обычный работяга. Рядом автомат МР5, подобрал, посмотрел – клейма немецкие, не иракская вязь. Легкая куртка, под ней… ху, а под ней – что-то вроде разгрузочного жилета, но такого, какой он никогда не видел. Какой-то скрытный и с первого взгляда видно – отлично продуманный. Он вытащил один за одним три кривых, похожих на калашниковские магазина, сунул за пояс. Посмотрел по карманам – документов нет. Только ключи – одни от машины, другие от хрен знает чего…
Второй. Намного темнее… не араб, а скорее левантиец, спесь арабской и средиземноморской, римской крови. Тоже усы – но короткие, тщательно подбритые, то же самое оружие и то же – эта разгрузка под легкой курткой. Документов нет.
Вернувшись в дом, он протянул автомат Бахметьеву, тот глянул на клейма, скривился
– Понятное дело.
– Один – белый европеец. Второй – не знаю кто, но точно не араб.
– Это американцы.
– Американцы?
– Саддам принимал решение, с кем ему быть. Нами или с ними. Кажется, принял.
В руках у Бахметьева уже была сумка. Он повесил оружие на плечо, кивнул
– Пошли!
Вместо того, чтобы выйти через дверь – они перебрались через забор на соседний участок. Там тоже была вилла и тоже дипломатическая. На шум – выглянул пожилой, с лошадиным, унылым лицом мужик.
– Was…
Увидев автомат, он побелел как мел и заткнулся. Бахметьев подмигнул
– Второй секретарь посольства ФРГ – и заорал во весь голос – это вам за Ленинград, с…
На подъездной дорожке – стоял Мерседес с германскими дипломатическими номерами. Бахметьев сунулся и открыл… немец был настолько законопослушен и беспечен, что даже не запирал машину…
– Поехали. До посольства проскочим.
Николай – сел в машину, положил автомат на колени. Тронулись.
– Давай, рассказывай. Ты то – как влип.
Николай рассказал последние новости. Включая расстрел на дороге. Бахметьев кивнул
– Так оно. В игре с нами – Саддам больше полагается на этих отморозков, он не может быть уверенными в мухабаррате и армии – даже в мухабаррате. Везде есть сочувствующие коммунистам А соплеменники – законченные негодяи. Саддам обещает им власть.
– Зачем ему это?
– Кому – Саддаму?
Бахметьев – ловко управлял Мерседесом. Остановить их не пытались.
– Я тебе кое-чего расскажу, только ты никому это не передавай. Мотай на ус и помалкивай. Что мы, что американцы – играем в одну и ту же игру, здесь. Но знаешь, чем дружба с нами отличается от дружбы с американцами?
…
– Когда ты дружишь с нами, ты все-таки должен заботиться о народе. Что-то делать для него. А не просто повторять одни и те же слова про неминуемую победу коммунизма. С американцами – ты можешь делать все, что угодно. И сколько бы ты не наворовал – они все это помогут тебе вывезти и пристроить.
Бахметьев говорил… как то легко, беззаботно – но, прислушавшись, за глубоко укоренившимся цинизмом можно было уловить и ярость и боль
– Бабрака Кармаля… думаешь, мы его просто так скинули? Сначала поставили – а потом скинули. Он на подсосе у американцев был. И стоило это американцам – триста чем-то тысяч долларов. Понимаешь? Мы, б… в страну миллиардами деньги бахаем. Пацанов гробим. Тюльпаны над Союзом летают. А американцы – приходят и дают триста тысяч долларов. Только лично и наличными. И все – страна их. Так и тут… наверное.
Посольство – было совсем рядом. Перед съездом – стоял бронетранспортер. У будки охранника – маячили солдаты в красных беретах – Республиканская гвардия.
– Ни х… себе… – КГБшник и не подумал останавливаться, вальяжно просквозил мимо, на машине с чужими не советскими дипломатическими номерами – придется через аэропорт. Или в Курдистан дуть, там есть канал…
Николай оглянулся. Посольство, блокировавшие его солдаты – оставались позади.
– А ведь мы предаем их… – вдруг сказал он
– Кого?
– Иракцев. Тех, кто поверил нам.
КГБшник покачал головой
– Пионерские костры в ж… не отгорели? А ведь ты после Афгана.
– Да нет. Просто мы уедем. А они останутся. А ведь мы коммунисты – нет?
КГБшник – мог выругать его матом, мог просто приказать сидеть смирно и не рыпаться. Но вместо этого – он свернул к тротуару.
– И что? Чего предлагаешь делать? Штурмовать дворец Саддама? Вот с этим?
– Да нет…
– А что тогда?
– Как насчет тех людей – которые у нас есть? Я имею в виду в армии?
– Каких людей? – нехорошим тоном спросил КГБшник
– Коммунистов. Уровня от генерала и выше. Они есть, я никогда не поверю, что их нет. Они рассчитывают на помощь Советского союза – а мы их бросим?
– Думай, что говоришь!
– Я думаю. Я очень хорошо думаю!
– Бросим… так вот, выступление намечалось после того, как увенчается успехом покушение на Саддама! Которые ты провалил!
– Я не знал!
– Не знал? А что – головой подумать не мог? Мы специально туда тебя направили. чтобы ты дошел до всего сам. А ты – стал его лучшей страховкой. И теперь он – подготовился чтобы начать расправу!
Николай упрямо тряхнул головой
– Они все еще генералы. У них все еще в подчинении целые бригады. Бригады, прошедшие фронт и они не поверят в предательство своих генералов. Это все еще грозная сила и если…
– Без если! Москва даст добро в лучшем случае завтра! У нас нет времени!
– Значит, нужно действовать не получив добро от Москвы!
Сказанное – повисло в воздухе тяжелым облаком. Оба они понимали, что от того, что произойдет сейчас, что будет сказано – зависит многое.
– Без санкции. Да ты охренел, парень – сказал КГБшник
– А ведь мы – коммунисты…
– И что?!
– Есть в военном приказеТакие слова,На которые только в тяжелом бою(Да и то не всегда)Получает праваКомандир, подымающий роту свою.Я давно понимаюВоенный уставИ под выкладкой полнойНе горблюсь давно.Но, страницы устава до дыр залистав,Этих словДо сих порНе нашелВсе равно.
И резидент КГБ в Багдаде – закрыл глаза, вспоминая грозные строки. Он тоже их помнил. От отца…
Год двадцатый.Коней одичавших галоп.Перекоп.Эшелоны. Тифозная мгла.Интервентская пуля, летящая в лоб, —И не встать под огнем у шестого кола. ПолкШинелиНа проволоку побросал, —Но стучит над шинельным сукном пулемет,И тогдаеле слышносказалкомиссар:– Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед! Есть в военном приказеТакие слова!Но они не подвластныУставам войны.Есть —Превыше устава —Такие права,Что не всем,Получившим оружье,Даны… Сосчитали штандарты побитых держав,Тыщи тысяч плотинВозвели на реках.Целину подымали,Штурвалы зажавВ заскорузлыхТяжелыхРабочихРуках. И пробило однажды плотину однуНа Свирьстрое, на Волхове иль на Днепре.И пошли головные бригадыКо дну,Под волну,На морозной зареВ декабре. И когда не хватало«…Предложенных мер…»И шкафы с чертежами грузили на плот,Еле слышносказалмолодой инженер:– Коммунисты, вперед!.. Коммунисты, вперед! Летним утромГраната упала в траву,Возле ЛьвоваЗастава во рву залегла.«Мессершмидты» плеснули бензин в синеву, —И не встать под огнем у шестого
